Дневник обычного человека.

Автор: Геннадий, 05 Фев 2018

ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА

А Инна…
А Инна не страдала в тот день, когда проводила Григория не солоно хлебавши из своей квартиры, не удостоив его даже толикой своего внимания. За день привела себя в надлежащий порядок, вечером позвонила подруге и с ней они завалились в свой любимый кабак. Они его любили потому, что там рядом военное училище и с молодыми, симпатичными, порядочными парнями проблем нет.
Заняли столик, выпили, подругу пригласил молодой лейтенант на танец, после чего он подсел за их столик. Спустя некоторое время к нему присоединился его товарищ. Хорошенький такой! Они провели замечательно время до закрытия кабака. Потом молодые офицеры решили проводить девчат. Ближе жила подруга, поэтому первой проводили ее. Но у подъезда она пригласила всех на чай. Они поднялись.
Это она так рассказала ему о том памятном вечере. И еще…
— Так что ты зря отказался от услуг той девушки! — говорила она ему по телефону, когда он ей в дороге сообщил, об отъезде, и будуче быть посвященной в его историю, произошедшую с ним вечером в гостинице с неизвестной девушкой, — Ох зря! Она куда опытнее, меня, как женщина. Такие бы удовольствия тебе доставила бы, на которое я просто не способна. Не научилась пока еще! Было бы чего вспомнить потом тебе. Аж два сексуальных приключения за один заход в одном городе с двумя дурами. Потаскун. Было бы чем перед друзьями похвастать за бутылкой водки или кружкой пива. А первое впечатление не обмануло меня. Алкаш ты, приперся пьяным ко мне, и вор. Ты украл у меня … Ты много чего у меня украл. Чему цены нет.

А на самом деле.
В четыре часа утра Инна подняла голову от подушки, перевернула ее, но она была такой же мокрой. Мокрой была и вторая подушка, рядом. Нигде она не была, никуда я не выходила из дома, проревела весь день и почти всю ночь. Я встала, достала простынь, и сложив ее, накрыла ей подушки. Приятная прохлада простыни подействовала на меня, как снотворное. Проснулась, и боль немного улеглась. Притупилась. А может быть я после такого потопа притупилась.
Чтобы больше отвлечь себя от тебя занялась все самыми бесполезными делами дома. Полезные все давно уже были переделаны. Вдруг хрюкнул домофон…
— Кто?
— Я.
Ну и что мне делать? Выяснять отношения на расстоянии нескольких этажей? К тому же, даже вчера в душе теплилась надежда, что не очень он послушный, наплюет на ее запреты, и приедет, или хотя бы позвонит. Несмотря ни на что, ей хотелось еще и еще видеться с ним. И она открыла.
Спустя пару минут, он стоял на пороге. Боже ты мой! И что она в нем тогда, в первый раз в магазине увидела? Глаза мутные, взъерошенный, постаревший лет на десять. И выражения лица. Оно было таким, что произошло что-то страшное, непоправимое. Она молча смотрела на него, ожидая объяснений, хотя сердце рвалось, хотелось прижать его взъерошенную голову несвежим лицом к груди, и пожалеть. Кто его здесь еще пожалеет?
— Извини, бумажник украли в гостинице. Мне не на что уехать из вашего города.
Прогудел небось всю ночь в каком-нибудь клубе со шлюхами. Украли! Как его самого не унесли!
— Сколько тебе нужно?
— Десять тысяч.
Не хило! А что делать? Может еще и в долги залез. Закутил, вот и влетел. Поделом ему!
Она принесла деньги, он взял, а она попала под выхлоп его могучих легких. Бог ты мой! Да как же он ехал по городу? В воскресенье гаишники на каждом шагу. Ждут возвращающихся с уикендов из области. Его словно всю ночь в алкоголе купали!
— Ты что пьяный?
— Я вчера пил.
— Да какое там вчера! От тебя разит перегаром за версту! Ты чего, с ума сошел пить за рулем! Тебе неприятностей не хватает? Так! Все! Раздевайся! Раздевайся и иди в ванную. Никуда я тебя не пущу, пока в себя не придешь.
— Я уже с утра в ванной был.
— Ничего страшного, лишняя ванна тебе не помешает.
Она включила воду, обернулась, он стоял голый передо ней. Инне аж не по себе стало. В таком ракурсе она его не видела никогда. Куда же его стыдливость пропала? Он залез в воду, лег, закрыл глаза. Может быть есть хочет? Как бы выпить не попросил. Что она с ним потом делать будет? не хватало ей еще его пьянства у нее дома.
— Ты ел?
— Ел. Вчера.
Понятно. Оттого и перегар такой. Литр выпил, конфеткой закусил. На скорую руку приготовила, заварила кофе, отнесла тебе. Он лежал, жевал, пил кофе и был таким довольным, будто в восточный гарем попал. Она оставила его, прошла в комнату, и совершенно без умысла начала менять постельное белье. Оказалось с умыслом. Примерно час спустя, он вышел из ванной посвежевшим, опоясанный полотенцем. Да, оказывается все-таки было на что обратить внимание при первой их встрече. Она смущенно отвернулась.
— Ты готов?
— К чему?
— Ехать готов?
Он подошел сзади, обнял ее, и прижался ко ней всем телом. Да, готов, но не к тому, чтобы ехать, к тому чтобы остаться, и не на полчаса. Она повернулась к нему, полотенце упало. Он прижал ее к себе, резко вобрал ее губы в себя. И все! Голова закружилась. Дыхание перехватило. Она наверное бы упала, если бы он не держал ее в своих объятиях. Почувствовав ее слабость, Григорий взял Инну на руки, пронес пару метров до кровати, осторожно положил на нее. Дальше лишь губы и руки. Какие же они у него нежные. Они словно знают, словно чувствуют где и как нужно что-то сделать.
Она же превратилась в кисель. Но расслабилась лишь для того, что бы в нужный момент превратится в упругую пружину, и встречать его каждой мышцей своего тела. Ничего необычного, но как же хорошо, как же приятно с ним все это происходит. Он словно стараешься не просто овладеть ей, он хочет стать одним целым с ней. Но что-то в этот раз ему не нравится, и он повторяет попытку, потом еще, еще, и вот оно, одно целое. Нет его, и нет ее, есть они, но не каждый по раздельности, а одно единое существо. И уже нет таких земных сил, которые смогут их разделить.
Казалось бы все. Все силы кончились. Вся энергия покинула их. Всему есть предел. Но нет, он не успокаивается, снова тянется ко мне. Губы, пальцы, губы, пальцы…
— Погоди, я устала немного, погоди.
Господи, языком аж до зубов добрался!
— Ты не прогонишь меня сегодня?
— Нет! Не прогоню.
— А если я тебе скажу, что я свой бумажник в машине нашел. Все равно не прогонишь?
Она повернулась ко нему, вздохнула, и шепотом сказала:
— Паразит! Хотел меня еще на десять тысяч обмануть.
— Ты сегодня уедешь домой?
— Нет. Я дам домой телеграмму, позвоню начальнику, возьму за свой счет неделю, я не хочу уезжать от тебя. Не хочу уезжать! Не могу уехать! У меня нет сил расстаться с тобой!
— Может стоит сейчас съездить, дать телеграмму. Сейчас вроде не пахнет. Сил хватит?
— Хватит. Да, наверное, поеду. Заеду заодно в магазин, куплю чего-нибудь не вечер. Или в ресторан сходим?
— Нет, лучше дома. В пятницу сходим. Потанцуем немного.
Он умылся, оделся. В дверях обнял ее, крепко поцеловал.
— Ты знаешь, где телеграф?
— Знаю, не заблужусь.
— Нет, я с тобой. Мне одной скучно будет!
Как сердце чувствовало ее…
— Отдохни от меня солнышко. Иннушка моя! Я ненадолго. Я вернусь! Я обязательно вернусь.
Дверь за ним закрылась. А сердце защемило. Почему так защемило сердце?
Он не появился ни через час, ни через два, ни через три. На четвертом часу он позвонил.
— Прости меня! Прости меня моя милая! Я не мог не уехать! Я вернусь, и все тебе расскажу. Потом. Я вернусь!
— Да что б тебя… Дай бог быть тебе счастливым! Не звони мне больше, я уже выбросила телефон. И не пиши мне больше, я размениваюсь квартирами. Будь счастлив, и знай, что пусть самую малость по времени ты сделал меня счастливой, за что спасибо тебе.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА

Рубрики: Возвращеник к... 1
Метки: любовь