Дневник обычного человека.

Автор: Геннадий, 01 Июн 2018

Ничего нет из нового. Решил из старого сюда закинуть.
Не судите строго, в школе еще писал. К конкурсу какому –то. Лет тринадцать, по –моему, мне было. Ну, конечно, потом подправил немного. Самую малость.

Мужик и воробей.

В старые времена, когда дети еще не отказывались от манной каши, а бабушкины сказки заменяли «Спокойные ночи…»по телевизору, жили в одной деревушке крестьянин и его жена. Жили они не богато, даже можно сказать, бедно и стоит только удивляться, на каких таких пышных хлебах раздобрела баба тщедушного мужичишки. Была пышна, словно дрожжевое тесто на пироги.
Вот так и жили, не богато жили.
И был у них немолодой уже, но еще крепкий конек Савраска. Была старая худая корова Дуняшка, дающая молока кружку на завтрак, да кружку на ужин. Да еще имели мужичонка с бабенкой пяток добрых, жирных словно хозяйка кур, и худущего, словно хозяин, голенастого петуха Макара.
Так и жили. Хоть и не очень бедно жили, но и не богато. И очень уж завидовал мужик, глядя, как местный барин пролетал на роскошной коляске мимо его двора. Завидовал соседу – крепкому, зажиточному мужику, хлебавшему за обедом не мучную похлебку, а жирные, наваристые щи.
Ну в общем всем завидовал, кто жил побогаче его. Поэтому был он если не жаден, да нет, скорее всего не очень жаден был, но скуповат и прижимист, а может быть и не скуповат даже, а просто очень экономен и бережлив. Ни копейки попусту, ни зернышка в пыль, ни клочка сена по ветру. Кур летом не кормил, ведь это такая птица курица, тут червячка, там козявочку. Мужик мимо с мешками на телеге проедет, десяток зерен на дорогу уронит. И Макар –петух не промах, в каждый обед у зазевавшегося соседского пса Полкана горбушку позаимствует.
Так лето и проходило, Мужик в поле, баба на огороде, Савраска с Дуняшкой на лугу, а Макар с курами по деревне промышляют. Вот так до зимы и доживали. Зимою же мужик еще экономнее становился. Не жаден был, но бережлив. Чугунка картошки ему на неделю хватало. Жена же его, словно куры, день по деревни с новостями пробегает, глядишь, там стакан чаю хлебнет, здесь кусок пирога отведает, к вечеру и сыта. По Савраске с Дуняшкой заботки не было. Покосы богаты и силенки в мужичке было немало, хоть костляв и хил на вид. Сена в лето заготовлял с запасом. Одна забота – куры. Уж как не экономил, да все равно к весне еле-еле на посев наскребал, все кудахталки подбирали.
Так из года в год и жили.
Но вот однажды по зиме мужичонка заметил, что на одного нахлебника его семья больше стала. Поселился, где-то недалеко воробей –заморыш. Стоит бабе курам зерна насыпать, так он тут, как тут. Шустрый, как ручеек весенний. Тук, тук клювиком и сыт за чужой счет. А Макар, Макар –то хорош, ему бы отбрить нахлебника, а он и глазом не ведет.
Подумал мужик: «Нет! Так дело не пойдет. Сегодня зерно, завтра зерно, эдак к весне на каравай наберется.»
Решил он жену гонять воробья поставить.
Всем хороша баба была. Хоть и полна, да за делами скора. И в огороде, и во дворе, и по дому, и у печи. В избенке чистота и порядок.
«Пусть», – говорит углы мои пусты, да зато они чисты!»
Всем хороша баба была. На все руки мастерица. Один изъян – коли минуту без дела, так в дрему впадала. Принесет к соседке свои новости, расскажет, а как та станет своими делиться, глядишь и задремала баба.
Сядет к печи поясницу погреть, да опять засопит. Так и здесь вышло. Кинет зерна курам, встанет, как на часах, а и минуты не пройдет, выронит хворостинку, прислонится к косяку и кого она стережет – одному богу известно.
А Тимоха (так прозвал воробья мужик в честь соседа своего) тут, как тут. Еле-еле дождался мужик весны. Летом же начал заранее готовится к следующей зиме. Силок сплел, а как с первым снегом воробей на дармовое явился, так и поставил его.
Поначалу правда все куры с Макаром попадались, но все –таки дождался своего мужик, изловил воробья.
– Что же с тобою, Тимоха, делать теперь? – спросил он птаху.
Хоть и скуп был мужик, но не жесток. Жаль ему было божью тварь душить, а отпускать просто так смысла не было. Зачем тогда силок плел, зачем ставил, зачем ловил?
– Эх ты, мужик, – пискнул воробей, – десяток зерен мне, горемыке, пожалел.
– Да ведь то ж не десяток! За десяток и речи не было бы!
– Ну не десяток, так дюжину. Мне как раз столь на все зиму хватает.
– Эт ты врешь! Как так дюжину?! Ужо я тебя проучу, что б голову мне не морочил. Взял мужик старое лукошко, посадил туда Тимоху, налил в склянку водички.
– Погляжу, как ты через неделю запищишь!
И отсчитав десяток зерен, бросил их в лукошко. Накрыл теперешние обиталище воробья тряпицей.
Не только через неделю, но я через месяц воробей не запищал. А мужик за делом да за бездельем, забыл про него.
Так и зима прошла. Вышел мужик утром во двор потянулся, и увидел – грачи прилетели. Вспомнил про воробья.
– Ах ты, шило мне пониже спины! Погубил заморыша!
Не жесток был мужик. Кинулся в избу, достал лукошко, скинул тряпицу, а Тимоха жив – живехонек.
– Чего это ты задержался, мужик? – пищит, – Весеннее солнышко уже весь снег вылизало, а я все в неволе томлюсь.
Взял мужик воробья, глянул в лукошко, а там еще с пяток зерен осталось. Удивился мужик.
–Ты кому это оставил? – говорит воробью, – Добирай свой паек и лети с богом.
–Я тут, сидя в твоей темнице, вот о чем подумал, – отвечает тот, – не приятно ютиться зимой по щелям да застрехам, пусти опять с холодами в лукошко. Тут правда темновато, зато не холодно, и на кошку ты пока не разорился. Пусти, а харчи я себе на следующую зиму оставил.
Недолго мужик думал, согласился. Все лето Тимоха на его огороде провел. Ни одной букашке не дал с огорода поживиться, а со стужей пустил его мужик к себе, да не в лукошко, а в избу. С ним, сказалось, веселее длинные вечера коротать. Веселее, чем с женой. С той долго не побеседуешь, живо задремлет. С Тимохой же они о чем только за зиму не переговорили. Он хоть и птицей был, а многое знал. Но простой воробей был, стрелянный.

Рубрики: Почти сказки
Метки: сказка