Возвращение в невозвращаемое (Часть 18)
Автор: Геннадий, 07 Фев 2018
Семь лет назад.
Здесь можно начать с того, чем все закончилось в прошлый раз. После его неожиданного побега. Можно было бы хотя бы в паре слов объяснить Инне, что случилось. Прости-прощай! И пропал. Нет неделю. Ни слуха ни духа. Сколько раз она брала в руки телефон, сколько раз хотела позвонить ему. Но потом со слезами бросала его от себя. Нет. Не звонит сам, ни пишет, или действительно прости-прощай, или… Об «или» думать не хотелось, но все могло произойти, все могло случится.
Начало второй недели ознаменовалось появлением Владимира. Он встретил ее после работы, долго и путано объяснялся, даже делал попытки извиниться, настойчиво приглашал к себе в машину. Она, не произнеся ни слова, ушла прочь от него.
Конец второго дня как под копирку — конец предыдущего дня. С тем же результатом. На третий день, Инна неожиданно для себя села к Владимиру в машину, и он довез ее до дома, стал напрашиваться в гости на кофе. Она отказала ему, и ушла домой. На четвертый день он пригласил ее к себе в гости. И Инна согласилась. Согласилась! А что ей делать? Как жить дальше? Григорий пропал. Десяток дней прошел словно под плотной паранджой из слез. Коллеги по работе настойчиво тянули Инну в больницу. Вид и правда у нее был совершенно нездоровый. Отвлечься, забыться, а может быть и по-новому увлечься.
Владимир по дороге к себе домой подъехал к их, она так теперь и называла его их, к их магазину, остановился, позвал ее с собой.
— Так я-то тебе зачем? Или денег боишься не хватит?
— Ну о чем ты! Позволь мне просто покрасоваться перед другими такой девушкой.
Они зашли в магазин. Пока он выбирал и собирал свой джентльменский набор, Она стояла у полки с кефиром и тупо смотрела на полку и на кефир. Они подошли к кассе. Владимир достал бумажник. Десять тысяч, две купюры по пять тысяч. Их магазин, чертов кефир и десять тысяч. Слезы брызнули у нее из глаз. Она почти во весь голос заревела.
— Ты чего? Что случилось? — наклонился Владимир к девушке.
— Извини, мне плохо, я домой. Мне очень плохо!
— Я тебя подвезу.
— Нет, я сама. Сама. Сама. И больше не приезжай ко мне. Не приезжай, даже не намекай мне, что ты существуешь. Все, былого не вернешь, а по-новому, увы, ничего не сложится!
И вот наступила новая пятница!
Трудно сказать почему. Она не знала почему снова пошла в этот магазин. Ей по делу совершенно ничего не нужно было. Ноги словно сами по себе несли ее туда.
Она вошла, немного прошла вперед, и чуть не упала от неожиданности. То же место. Чертова кефирная полка, и спиной ко ней до боли знакомая фигура. Ей хотелось развернуться и бежать оттуда куда глаза глядят. Но она шла к нему. Он обернулся, и пошел навстречу ей с широченной улыбкой прожженного сердцееда и последнего подлеца.
— Здравствуй, моя хорошая! Я вернулся!
Инне хотелось бросится к нему, и что есть силы поколотить его, поцарапать, искусать, а она прыгнула к нему на шею и снова заплакала.
— Ну все! Все! Перестань сейчас же! С сегодняшнего дня все в нашей жизни изменится. Пойдем со мной.
Он словно ребенка взял ее за руку, и повел из магазина. Усадил в свою машину. Сел рядом. Поехали. Она не могла понять, куда он ее везет.
— Мы куда? — спросила она.
— Не торопись, все узнаешь.
Незнакомый совершенно район, здесь она еще ни разу не была, куча недавно построенных домов. У подъезда одного из них он остановился. Вывел ее из машины, и так же за руку повел ее в дом. Они поднялись на лифте, остановились у двери одной из квартир. Он открыл дверь своим ключом. Они вошли в дверь.
— Что это? Ты арендовал квартиру у одного из своих знакомых для наших свиданий? Зачем? Чем тебе моя не по душе?
— У тебя замечательная квартира, а это будет наша общая с тобой!
— Как понять наша?
— Я снял ее, на полгода пока снял, для нас с тобой. Пока снял, дальше видно будет. Теперь мы здесь с тобой будем жить.
— Полгода? Ты решил меня сделать на полгода своей походно-полевой женой? Или это по разговору на полгода, а на деле снова смоешься, не объяснив причину, как в прошлый раз?
— Нет! Нет! Я пока не порвал еще полностью с женой. Мы еще официально не развелись. Но отсюда я уже никуда и ни за что не уеду. Если только по работе. Как тебе эта квартира?
— Не уютная она какая-то.
— Так тебе и все карты в руки. Сделай ее такой, какой ты сама хочешь видеть. Пойдем.
Он провел ее в комнату. Посреди комнаты стоял стол. Бутылка хорошего красного вина, бутылка пуэрто-риканского рома. Мандарины, апельсины, виноград. Он посадил ее за стол, сел рядом.
— Давай по бокалу вина, а потом я горячее подам. Не знаю, что получилось. Но старался, потому что делал это для тебя.
Почти три часа они сидели за столом, лакали вино и молчали. Он смотрел на нее, она молча смотрела на него. Многое хотелось сказать, многое хотелось спросить, но они понимали, не сегодня, не сейчас. Потом, после. Начало темнеть, но они не включали света. Сидели и молчали. Наконец он поднялся.
— Тут это, пара подарков для тебя. Ты уж прими их пожалуйста.
Он достал из кармана коробочку, протянул ей. Она открыла коробочку. Колечко. Очень красивое, и, наверное, очень дорогое колечко.
— Примерь, пока одно купил. Надеюсь, что скоро и другое купим. Для меня
— Мало они мне! Не налезает!
— Не беда, поменяем. И вот еще.
Он положил рядом с ней ключи от автомашины.
— Что это?
— У тебя ведь права есть? Хватит на работу пешком ходить. Мне дороги твои ножки.
Взяв ключи в руки, и увидав эмблему на них, Инна удивленно посмотрела на Григория.
— Ты что? Подпольный миллиардер?
— Не все так круто. Но, что смог.
— Нет, это уже чересчур! Не сходи с ума! Такого подарка я не приму. Ты мне еще пароход подари!
— Да ладно тебе! Парохода нет. А машину для себя брал. Не понравилась она мне. Уж извини, но не в смысле — на боже, что мне не гоже, дарю. Думаю тебе она понравится.
— Да будет тебе, не понравилась! Такая машина не может не понравится! Не считай меня за совсем уж глупую девчонку! Нет, не возьму!
— Давай, знаешь на чем остановимся. Это считай тест-драйв не ограниченный по времени для тебя. Надоест, отдашь мне ключи и документы. А сейчас, готовь постель хозяйка. А я ванну пойду. Уж больно тяжелый день для меня выдался сегодня. С четырех утра на ногах.
Инна лежала в ванной, которую принимала после Григория, и мечтала о том, что будет сейчас с ними происходить после того, как она придет к нему в постель. Она не находила места себе в ванной, но специально затягивала время, словно старалась подпитать его на расстоянии своей энергией. Хотела заставить его там, в кровати изнемогать от желания, чтобы потом он лютым, взбесившимся зверем накинулся на нее, в одно мгновение лишив ее сознания, сил, да и жизни самой, на некоторое, такое неописуемое по чувствам время.
Обмотавшись полотенцем Инна тихо вошла в спальню. Свет горел. Он спал, тихо посапывал во сне и подрагивал телом. В уголках его губ пряталась привычная для него, маленькая капелька слюны. Она подошла, приподняла одеяло, он лежал голым, свернувшись калачиком. А они ведь даже ни разу в этот день не поцеловались с ним. Перестралась, горько подумала она про себя, вздохнула, выключила свет, сбросила полотенце, легла рядом, и обняв его, плотно прижалась к нему. Странно, но в том состоянии, в котором она находилась в то время, она боялась что не уснет вообще, однако быстро погрузилась в сон, который почему-то и без его неземных ласк оказался очень и очень сладким. Наверное потому, что она очень счастлива и без того была в этот день.
Не стоит говорить о последующих выходных днях. Их лучше по-новому пережить, чем говорить о них.
Комментарии
Ваш отзыв