Дневник обычного человека.

Автор: Геннадий, 19 Фев 2018

Семь лет назад.

Проходила вторая неделя добровольной ссылки Григория в командировку. Подходила к концу вторая неделя его добровольной разлуки с Инной. И зачем все это им нужно было? Поэкспериментировать с личной жизнью? Каково оно будет им жить вместе? Ей хватило всего-то одного месяца для того, чтобы, как он понял теперь, разочароваться в сожительстве с Григорием. Хотя ведь она ни словом, ни на деле ни разу не показала ему до той памятной встрече в их магазине, что разочарована им. Не показала, что он ей надоел. Что ей нужны другие, наверное, для нее, более острые ощущения. Ежели это так, то зачем идти на обман. Призналась бы лучше сразу, ему было бы, конечно же, больно, но не так больно, как больно сейчас.

Жил Григорий в командировке в паршивом общежитии, в этот раз гостиницы не выделили, а на свои деньги снимать номер в гостинице на все время накладно. Сколько заработаешь не хватит чтобы за гостиничный номер расплатиться. Жили они в комнате вдвоем. Его сосед по комнате — неплохой мужик, только вот пьет горькую, паразит, каждый вечер, а потом храпит и портит воздух всю ночь.
Это же надо, какую жизнь дугу завернула, из хорошей квартиры, из роскошной кровати, в который каждый вечер его ожидала любимая, дорогая ему девушка. В с осыпающийся со стен штукатуркой не чистую комнату, с вечно пьяным соседом.
Спасали лишь сны, хотя засыпать за ночь он мог лишь на непродолжительное время. Она практически снилась ему каждую ночь. Он во сне прощал Инну, или вообще не помнил того, что было, что случилось, что произошло. И у них во сне все было, все случалось, все происходило как в их лучшее время. Вот только до близости дело не доходило. Но, наверное, это и к лучшему. На яви его стало еще бы сильнее тянуть к ней. Еще больше бы он тосковал по ней.
Но один раз он ее бил во сне. Он спрашивал ее, как ты, мол, посмела, а она смеялась ему в лицо, и говорила, что не прекращала связи с Александром со дня их первой с Григорием встречи. Он ее ударил. А она хохотала, и говорила, что так ему и надо, он знал, на что шел. Разве он не сомневался в ее верности при их разницы в возрасте? Наверняка сомневался, может быть даже каждый день думал об этом. Так чем же он теперь недоволен? Он снова и снова наказывал ее пощечинами, а она только все громче издевательски смеялась надо ним. Пробуждение было страшным. И хоть еще и половина ночи не прошло, ее остаток Григорию пришлось провести в бессоннице, слушая храп соседа.

Он уехал сразу в тот день. Он сам себя наказал. А что он должен был делать? Жить так, словно ничего не видел, ничего не происходит, ничего не случилось? А как бы она поступила на его месте? Очень Григорий сомневался, что она смирилась бы. И очень сомневаюсь, что потом простила бы его, если бы он захотел вернуться к прежним отношениям, прежней жизни. Вот и он не знал, что ему теперь делать. Обречь себя на вечные командировки, которые по своему быту вряд ли будут отличаться от нынешнего. Вот правда, жил и не знал, как жить дальше. Домой, в прежнюю семью дороги нет. Мамину квартиру он продал. Простить ее и вернуться, тоже вряд ли уже он смог бы. Все это повторится, если не завтра, так послезавтра. Жил Григорий без каких бы то ни было перспектив о завтрашнем дне и планов на ближайшее будущее.

В тот день с Григорием происходило что-то невообразимое. Голова совершенно отказывалась работать. Руки и ноги были ватными. В душе черти играли в чехарду. Он запорол две серьезные операции по своей вине, и только нормальное ко нему отношение здешнего начальства не дало дальнейшего хода его серьезным косякам. Здесь дело пахло не только большими финансовыми потерями, увольнением, могли бы уголовное дело завести за халатность.
Конец рабочего дня, он словно в тумане, ковылял к выходу. Эх, нажрется он сегодня водки с соседом, сегодня пятница, завтра не на работу, будут потом с соседом в две трубы храпеть, и в два газовых рожка портить воздух. Что-то никак не мог он до сего дня отойти от того потрясения. Может быть алкоголь поможет, или хотя бы на время изменит его душевное состояние.
Он вышел на улицу. Яркое солнце ослепило его, от свежего воздуха закружилась голова. Он с минуту продышался, просмотрелся и понял, что от большого количества бессонных ночей, от чрезмерного напряжения мозга от бесконечного потока мыслей, от душевных мук, у него поехала крыша. Неподалеку от него, на площадке перед входом в здание стояла Инна. Как это может быть? Но она не растаяла в воздухе словно мираж, она пошла ко нему. Подошла, протянула ему несколько листков, видимо нечаянно подмоченных, и сказала.
— Ничего пока не говори. Почитай! Это ответы на все твои сомнения по поводу меня. Мне стыдно пояснять на словах тебе все, почитай. Мы стыдно оправдываться, потому что мне не за что оправдываться, почитай. Поговорим потом!
Он взял листки, но читал их вечность. Буквы занимались друг с другом свальным грехом, строки налезали друг на друга. Ему хотелось смотреть на нее, но надо было прочитать все до конца.
Прочитав, он не все понял, но главную суть уловил. Держалась ли она за глаз выходя из автосервиса? Да не помнил он! Не помнил! Он помнил, что Александр отстегнулся, наклонился к ней, и они целовались. Целовались? Самого поцелуя он не видел. Она не обнимала его. А сидела, замерев, спокойно на сидении. Но если все-таки Григорий прав в своих сомнениях, тогда зачем она приехала? Зачем преодолела больше тысячи километров? Для того чтобы просто оправдаться перед ним? С какой целью? Вернуть его назад, для того чтобы потом изменять ему? Чушь!
Боже мой! Как хочется впиться в эти пухленькие губки! Так, чтобы задохнуться обоим. Как хочется…
— Ну так что? Будем разговаривать, или мне ехать на вокзал, брать билет обратно?
— Будем?
— Куда поедем? К тебе?
— Нет, только не ко мне!
— В гостиницу?
— Так ты же к мужчинам в гостиницу не ездишь.
— Я на себя номер возьму. Ты ко мне поедешь?
— Поеду!
Они поймали такси, таксист довез их до гостиницы, она оформила на два дня номер на два человека, они поднялись в номер.
— Ну чего, сначала поговорим, или все-таки сначала в ванную?
Какая к черту ванная!?

В этот вечер, и эту ночь им не хватило времени ни на разговоры, ни на ужин. Как он соскучился по ее божественному телу! К чертям собачьим, было чего там у нее, не было, все это выскочило из головы, была постоянная борьба в постели, и бесконечное наслаждение друг другом. Откуда у него, еле-еле двигающего ногами после работы силы брались в тот вечер и в ту ночь? Она волшебница, она через свое естество подпитывала его своими силами, и они потом от него снова возвращались к ней.
Уснули они только под утро.

Позавтракав, все-таки немного поговорили.
— Как ты нашла меня.
— Все просто. Узнала у твоего «хорошего друга» Павла адрес твоей конторы, проехала туда, переговорила с твоим руководством, взяла три дня отпуск за свой счет и приехала.
— Это у того, что предлагал свое покровительство над тобой?
— Да.
— Ничего, я тоже, как вернусь «попокровительствую» над ним, даже без его согласия.
— Ну его! Не пачкайся! Скажи, ты веришь мне? Если нет, то смысла здесь оставаться мне нет. Я сегодня же уеду.
— Верю. Но, наверное, если бы ты не приехала сама, не поверил бы.
— Я так и подумала. Поэтому и приехала. Так что же с нами будет дальше?
— А что!? Провожу тебя завтра, а сам вернусь в свой клоповник, повинность в виде командировки придется отбыть всю, до конца. Может быть договорюсь с руководством, дадут пару дней, тогда и прикачу на пару ночей.
В воскресенье на перроне она крепко прижалась ко нему, и как-то не по-женски крепко поцеловала.
Инна. Инка! Иннушка!

Рубрики: Возвращеник к... 1
Метки: любовь