Дневник обычного человека.

Автор: Геннадий, 28 Мар 2018

ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА

Электричка была старой, разбитой и какой-то расхлябанной. Она ползла по рельсам со скоростью асфальтоукладчика, и казалось времени в дороге до города прошло очень много. Но у всякого пути есть конец. В тамбуре с шипением, с большой неохотой расползлись в разные стороны двери, Осипов вышел на перрон.
— А не подскажите… Улица Пристанционная… Где это?
Проходивший мимо парень оглядел Кирилла.
— Классные кроссовки, чувак. Продай!
Кирилл посмотрел на ноги. Обычные кроссовки. Может для нынешнего времени они классные. Накупить там этого китайского барахла, привезти сюда. Озолотеешь. Там за грош купить, здесь за алтын продать. Может Максим такими вещами занимается, потому держит все в строжайшем секрете.
— Да нет, знаете ли. Подарок. Не могу. Так что с улицей?
— Так вот она. От вокзала в обе стороны. Кто нужен. Я сам на этой улице живу. Наверное всех знаю.
— Я сам найду. Спасибо!
Кирилл перешел пути по деревянному настилу, глянул на номер на ближайшем доме, определился, в какую сторону идти. А идти никуда не нужно было. Как говорила Зоя, ее дом почти напротив вокзала. Вот нужный дом, нужный подъезд, нужный этаж, та квартира, в звонок которой нужно позвонить.
Даже после пяти звонков Кириллу никто двери не открыл. Вышла соседка. Оглядела незнакомца с ног до головы. Фыркнула. Потом уходя бросила на ходу.
— А нет Васьки. Жена погибла его. В милицию вызвали.
А что Осипов хотел? Нужно было раньше приезжать. Если бы не Ирина, он на первой электричке уехал бы. А хотелось время потянуть, отсрочить час расставания. Вот дождался. Теперь тяжело предсказать, когда он вернется домой. Милиция, морг, бюро ритуальных услуг, родственники, магазины. Хоть знать бы, как он выглядит. Но ждать надо. Эх, нужно было бы к вечеру приезжать. Тогда больше бы времени провел с… Ну что такое, ну о чем он? Ну нельзя так! Нужно брать себя в руки. Хватит! Пусть даже настоящая любовь поразила его в самое сердце. Эта любовь не может быть счастливой. Значит нужно о ней забыть. Забыть! Как бы тяжело это не было. Он начал спускаться по лестнице вниз, в подъезд вошел высокий, плотный мужчина. Они обменялись взглядами, расходясь, Кирилл остановился, поглядел в сторону лестничной площадки, где он только что стоял у нужной двери. Мужчина остановился именно у нее. Достал ключи. Открыл дверь.
— Василий… Извините, отчество не помню. Мне нужно с вами поговорить.
— Идите сюда. Заходите.
В квартире мужчины прошли на кухню. Осипов сел на предложенный ему стул. Хозяин квартиры поставил греть чайник.
— Я слушаю вас.
— Василий… Василий? Как вас по отчеству?
— Просто Василий.
— Хорошо. Сначала я вам вот что скажу. Я не могу в силу определенных обстоятельств быть свидетелем. Я не могу сказать почему, но дела обстоят именно так. Вы поняли о чем я говорю? Все что я вам сейчас скажу, я потом не смогу подтвердить ни на следствии, ни в суде.
— Вы это о чем?
— Я видел, как убили вашу жену.
— Что? Убили?
— Скорее всего это несчастный случай, но выглядело все как убийство.
— Я слушаю вас.
Осипов в деталях описал все то, чему был свидетелем вчерашним вечером. Аршинов, выслушав все, сел на стул, наклонил голову. Чайник вовсю кипел, Василий не обращал на него внимания, он сидел склонив голову и молчал. Кирилл поднялся, выключил газовую горелку под чайником.
— И что мне с вашей информацией делать? Положить в шкафчик? Рядом с ее фотографиями? Она бесполезна, без вашего документального подтверждения.
— Но она никак не может быть лишней. Можно найти ту машину. Наверняка на ее кузове, на колесах остались какие-то следы после наезда. Из протекторов колес тяжело будет вымыть мелкие частички ткани и … и плоти. А это серьезные улики. Это всеутверждающие улики.
— Вы говорите шишка от милиции там был? Кто же тогда будет копать под своих же.
— Здесь может быть не будут. Но есть область. Областная прокуратура. Есть средства массовой информации. Нудно подключить все, до чего можно только дотянутся.
— Все это пшик! А я вас не выпущу. Я вас скручу, свяжу, и вызову милицию, скажу, что вы свидетель, который покрывает преступников. А это тоже преступление.
Аршинов встал, сделал шаг к сидящему Осипову, тот тоже поднялся.
— Послушайте, Василий, не делайте глупости. Я заранее извиняюсь, но я не буду себя вести как тряпичная кукла, вам не удастся силой задержать меня. Не пытайтесь даже.
— А мне другого ничего не остается.
Аршинов кинулся вперед, но получив сильный встречный удар в место чуть ниже грудной клетки, свалился порожним мешком на пол.
— Я вас предупреждал. Я понимаю вас. Я близко у сердца держу ваше горе. Но больше я ничем помочь вам не могу. Извините, и прощайте.
Кирилл почти бегом выбежал из подъезда, побежал в сторону вокзала, понимая, что на перроне ждать своей электричке ему нельзя. Если Аршинов, придя в себя, заявит в милицию, на платформе его будут искать, и там быстро найдут его. Бомбилы! Деньги-то есть, от менянных ста долларов.
— Слышь, шеф, до рабочего поселка, до Жмаково!
— А садись!

Ну вот и все. Коли судить по словам водилы-бомбилы, до поселка полчаса езды, там минут двадцать по поселку. В подвал, и там ожидать чуда, чуда возвращения домой. Хватит. Не очень приветливо его встретило прошлое, и если бы не встреча с Ириной, вообще все время, проведенное им здесь можно было бы выкинуть из памяти. Хотя нет! Есть ведь еще Соня! Но в этом случае, в его счастливом разрешении, надо удостовериться в своем времени. Так ли все в его настоящем, в его действительности, как хотелось бы думать об этом.
Заехали в магазин. Бог его знает, сколько придется там, в подвале просидеть. Может быть Максим отчаялся ждать его. Бросить конечно же не бросит, но, может быть, думает, что случилось с его подопечным, произошло что-то из ряда вон выходящее, и обратно ждать его уже не стоит. Ради успокоения собственной души включит свою коптильню раза два в сутки. Вот придется ждать часов десять, а то двенадцать.
Проезжали мимо площади, водитель ехал руководствуясь Кирилловыми подсказками, мимо площади никак нельзя было проехать. Осипов из окна видел. Та, знакомая физиономия стоял около своего ларька и что-то рассказывал двум парням, торчавшим около него. Страшное чувство ненависти к этому рослому парню вспыхнуло в нем. Хотелось попросить водителя свернуть, подъехать к ненавистной роже, вылезти из машины и просто размазать того по асфальту. Отвести душу, и выпустить из себя всю злость на него. А потом будь, что будет. Так бы он наверняка было в его времени, в его настоящем. Где он хозяин сам себе и хозяин своей жизни. А здесь он в гостях, и есть человек, которому он дал честное слово, и который в какой-то мере несет за него ответственность. Он отвернулся, площадь быстро проехали, а вот вдалеке нужный пустырь.
Машина по его указке остановилась. Он рассчитался с водителем, вышел из машины. Глянул на оставшиеся деньги. Хотел выбросить. Зачем они ему там. Тем более их осталось совсем немного. Но передумал. На память. Оставит.
Пустырь. Кирилл огляделся. Вроде нет никого. Он вошел внутрь заброшенного сада. Присел на дорожку у входа в дом. Вверху чирикали воробьи. Он поднял голову. Улыбнулся. Жив вчерашний слеток, жив заморыш, орет благим матом, а кто-то из взрослых воробьев кормит его.
Он глубоко вздохнул. Вот если бы сейчас он сразу переместился в свое время, то там он бы выдохнул воздух из прошлого? А где он выдохнет воздух, набранный в себя в начале перемещения? Так же в будущем, или по дороге в него?
Забивает себе башку разной ерундой, а там может быть Максим на кнопки давит, и переживает, что нет его пилигрима. Пора. Прощай Ирина! Прощай моя милая! Прощай прошлый век!
Кирилл вошел в дом, спустился в подвал, сел на лежащую на полу фанеру. Поставил рядом пакет с той же краковской колбасой, батоном и бутылкой газированного напитка.
Осмотрелся в полумраке. Достал из пакета привычный кружок краковской колбасы, отломил половину, зажал в кулаке, вторую половину кинул в пакет, тоже самое он сделал с батоном. Откусил хлеба, откусил колбасы, начал жевать. Какое-то легкое жужжание послышалось. Он напряг слух. Да жужжит где-то. И в кулаке, в котором зажат кусок колбасы, жжет. Он развернул кулак, на конце полукруга колбасы был металлический кусочек, которым прижимался конец кишки колбасы. Он и грелся. Странно. А металл начал греться еще сильнее, запахло жаренным мясом, от колбасы пошел дымок. Кирилл отбросил колбасу, и на него начала опускаться белая мгла. Он испугался, набрал в себя побольше воздуха, и задержал дыхание.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА

Рубрики: Возвращение к 3
Метки: детектив, любовь, мистика, фантастика