Дневник обычного человека.

Автор: Геннадий, 29 Мар 2018

ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА

Он выдохнул. Открыл глаза и огляделся.
Незнакомая местность. Незнакомые ряды построек, незнакомый ландшафт, все вокруг незнакомо. И чего-то сильно хочется. Понять чего невозможно, или всего, или ничего. Ведь когда ничего не хочется, хочется, чтобы чего-нибудь хотелось.
Кириллу не по себе. Он зашел в первое попавшееся здание. И будто бы в больнице он, а может быть в армии. То ли в палате, то ли в казарме. То ли врач, или же старшина, чему-то учат, наставляют, воспитывают. То ли халат на нем белый, то ли шинель серая. Не понять издалека. Он уходит. Врач или старшина уходит. Кирилл остается один.
Вокруг множество кроватей, рядом с кроватями прикроватные тумбочки, ну как в казарме, или в больнице. И больше никого. Он один. Кровати аккуратно застелены, и все до одной пусты.
Вроде бы праздник сегодня, то ли Первое Мая, то ли Седьмое Ноября, слава богу, Кирилл застал времена, когда эти дни за праздники почитали. Ожидается приезд родственников. И Осипов ожидает приезд мамы. Ну вот, пришло время, посетители пошли. Народ появился. Кирилл бежит, куда-то вниз, там встречает мать. Но радости от встречи нет. Чем-то он очень недоволен. Может быть, она выпила перед тем, как прийти к нему. Нет, нет, она совсем не алкоголичка, но как простая русская женщина, иногда может приложится к рюмке по настроению, на праздник. Но его всегда бесило, если он замечал в ней спиртное. Сам ведь выпить не дурак. Но терпеть не мог, если мама пригубит только. Вот, видимо, и теперь, на праздник, мама позволила себе капельку.
Сам Осипов злой, почти в бешенстве. А тут еще одна беда, провожает он к себе ее в палату или казарму, а там уже народу видимо – невидимо. Не пройти не протолкнуться. Кирилл в этой толкотне не может найти ни своего помещения, ни своей кровати. Народ везде. Все везде занято. У кого-то чего-то он спрашивает, никто ему ничего не отвечает. Все заняты своими делами. Мама за сыном еле-еле поспевает. Наконец где-то в глубине одного из помещений видит он, пустую койку и бросается к ней. Как бы кто не занял ее раньше. Успел. Садится на нее. Оборачивается. Мамы нет нигде. Кирилл злится еще больше. Где она? Понимает, что еще одна ее провинность в том, что приехала она поздновато. Должна была раньше приехать, но, утоляя жажду души, припозднилась. Он ее ждет, а ее нет. Он в бешенстве. Но, наконец, Кирилл понимает, что она потеряла его, а он потерял его заблудилась в этой суете и толкучке. Он пугается, бросает пустую кровать, бежит обратно. Ищет ее. Ее нигде нет.
Он бросается вниз по лестнице. Вроде, как бы там раздевалка. Прежде, чем подняться наверх, она должна была там раздеться. В раздевалке тоже много народа. Он суетится там, кидается от одной стенке к другой, из одного угла, в другой. Нет ее.
Наконец он видит свою маму, она, надевает пальто, стоя ко нему спиной, он подбегает, мама поворачивается. Это не она. Это чужая женщина. Не мама! Он снова бегает в поисках ее. В беготне он оказывается в каком-то стареньком деревенском домике. Здесь то же немало народа. Он останавливается у одного из дверных проемов. В проеме Эдуард Циолковский. Живой и не совсем старый. Кирилл оторопел от удивления. К нему подходит женщина, удивительно похожая на него, на Циолковского, наклоняется к нему, что-то шепчет ему на ухо. Кирилл спрашивает у стоящего рядом, мол, это его сестра? Стоящий рядом не слышит спрашивающего. Кирилл повторяю свой вопрос. Он снова не слышит ответа. Наконец после в третий раз повторенного вопроса его услышал сам Эдуард Константинович Циолковский.
— Нет, — говорит он, улыбаясь, — то не сестра! Это мой брат. Сестра умерла. Давно. А сегодня еще и мама моя умерла!
По его щеке скатывается слеза.
И вот теперь Кирилл понимает, что маму свою он уже не найдет никогда. Она ведь тоже умерла. Слезы градом бегут из его глаз. Ему хочется плакать и плакать, и плакать. Плакать не прекращая. И он плачет.
Кто-то сзади легко и нежно гладит его по голове. Мама? Мама! Кирилл оборачивается. Нет, это не мама. Это… Это… Это Иринка! Это его Иринка!
— Ну что ты плачешь Кирилл? Мама видит нас с тобой, мама радуется тому, что у тебя есть я, а у меня есть ты. А если она радуется, чего же тогда плакать? Нужно тоже радоваться. Твои слезы уменьшат ее радость. Твоя радость ее утроит. Пойдем со мной. Я так соскучилась. Я так давно тебя не видела. Пойдем со мной.
Ирина нежно и весело улыбается, берет за руку Кирилла, и они вместе спускаются куда-то вниз по лестнице, с каждой очередной ступенькой, они глубже погружаются в белую кисею.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА

Рубрики: Возвращение к 3
Метки: детектив, любовь, мистика, фантастика