Дневник обычного человека.

Автор: Геннадий, 14 Окт 2020

***

Небольшой конный отряд и повозка отделились от армии и поехали в сторону леса. Неподалеку с лесной опушки в глубину леса пошла неширокая просека, или дорога, куда свернул небольшой отряд.
Такенхок не поехал верхом, он принял вожжи от солдата, приставленного к Кнафею, и уселся рядом со стариком на повозке.
Некоторое время они молчали.
– Может быть скажешь, куда мы едем? – нарушил молчание Такенхок.
– В храм! В храм смерти Убогого Орла.
– Здесь есть храм?
– Есть. А может уже был. По крайней мере, когда я уходил отсюда, он еще существовал. Да! Я был верховным жрецом храма смерти Убогого Орла. Храм был построен на десятый год после смерти Накнея. Это был третий по значимости храм у нас, у клафидов. После пещеры посоха, и храма посоха в Берглафе. Сюда тысячами приходили паломники, здесь было больше полусотни монахов, ухаживающих за храмом и его окрестностями. Но однажды, уже в мою бытность, на здешнюю часть леса напал страшный мор. От него погибло все зверье и другая живность в округе и очень много погибло деревьев, кустов. А вот людей мор не коснулся. Они сами покинули эти места. Как местные жители, так и монахи. Верховный жрец храма посоха Убогого Орла в Берглафе обвинил меня во всех этих бедствиях. Правда чем я был этом виноват, он не пояснил. Но за мною был еще один грех, скорее всего, именно за это я пострадал. И мне пришлось уехать. Уехать не только отсюда, но и вообще со своей Родины. К вам, к тинкам. Храм был всеми покинут, но судя по тому, что этой дороге не дают зарасти деревьями и кустарником, храм еще существует, и к нему не зарастает дорога тех же паломников.
– А зачем мы едем туда?
– А вот с этим не спеши, все на месте узнаешь.
Опять некоторое время молчали.
– Кнафей! Откуда местные жители знают о нас? Такое впечатление, что они задолго до пересечения нами границы земель клафидов были проинформированы о нашем пришествии. Мы вчера наблюдали интересную картину. По реке плыли плоты с лампадками. Это сигнал предупреждения?
– Началась священная двунеделица, время поминания Накнея! Каждый в эти две недели считает за обязанность пустить по реке плотик с огоньком. С лампадкой, со свечой или с лучинкой. Огонек отражение исчезнувшей Золотой Звезды на земле, а река отражение неба. Вот так! А второе… Ты меня спрашиваешь о том, что я и знать не могу.
Старик через силу улыбнулся.
– Это я о предупреждении о вашем нашествии. Что тебе Аозабид говорил? Аинторны очень хотят, чтобы ваш поход закончился у стен Берглафа. Им ваши притязания на северные копи совсем не в радость! Поэтому, вполне возможно, именно они распространили здесь слухи о вас. Надеясь на то, что мелкие партизанские отряды пощиплют вас еще по дороге к Берглафу. А что это у тебя?
Старик указал на холщевый мешочек, который висел на шее Такенхока. Тот немного замялся.
– Это Липренна дала?
Такенхок кивнул.
– Я думаю, что я знаю, что это. Это прах падшей Илотабби. Умирая, она завещала развеять его над землей клафидов. Это ведь и ее Родина тоже. Ты почему этого не сделал до сих пор?
Такенхок снова замялся.
– Она велела развеять его над головами воинов. А как я смогу это сделать? Даже если я их всех соберу в большую кучу, у меня вряд ли получится развеять прах над каждым.
Старик снова через силу улыбнулся.
– Это не обязательно, над каждым. Иди в середину колонны и высыпь пепел из мешочка. Не обязательно им посыпать всех сверху. Просто подбрось его вверх. И все! Не забудь этого сделать, когда вернешься к армии. Падшая Илотабби будет вас защищать от обмана и измены! Кстати, второй мой проступок был с ней связан. Ну вот и все, мы и приехали.
Такенхок отвернулся от старца, и перед ним открылась большая поляна среди леса, которая была усыпана камнями, посреди поляны стояло нечто, похожее на здание, видимо собранное из тех же камней. Остроконечная куполообразная верхушка здания заканчивалась шпилем, на вершине которого горела небольшая золотая многоконечная звезда. Вокруг здания, которое, видимо, и было храмом смерти Убогого Орла Накнея, было убрано и окошено.
– Посещают! Следят! – хриплым голосом произнес Кнафей и, с трудом шевелясь, начал слезать с повозки. Такенхок спрыгнул сам и бросился помогать старику, но тот остановил его тем же хриплым голосом.
– Оставь! Я сам!
Старик слез, взял в руку какую-то сучковатую палку, оказавшуюся рядом с ним в повозке и тяжело пошел в сторону храма.
Павлат половину своей группы спешил, и они с луками образовали кольцо вокруг храма. Конные воины скучились у входа в святилище. Такенхок пошел за старцем.
Храм внутри был прямой противоположностью тому, как смотрелось снаружи. Каждый камень плотно прилегал к другому, их поверхности ровные и практически отполированные. Дальняя стена покрыта рисунком, что на нем было изображено, главнокомандующий впотьмах не мог разобрать. Неподалеку от этой стены стоял большой камень, отполированный также сверху. На него, скорее всего, ставили лампадки, свечи, лучины. Их огарки свидетельствовали об этом. На краю камня, у самой стены стояла большая, как фонарь лампада. Кнафей подошел к ней, зажег ее. Лампада отбросила сумрак от стены с рисунком. Такенхок присмотрелся. Несколько зданий, и на пороге одного из домов лежит человек.
– Смотри, и запоминай! Это смерть Накнея. Он умер на пороге его первого последователя. На пороге дома Алефтея. Это храм посоха Убогого Орла Накнея.
Кнафей ткнул пальцем на шпиль со звездой на нем, возвышающийся где-то над крышами зданий.
– Дом Алефтея не местному найти нелегко в нагромождении тамошних посторек, но во время семи часов после полудня, тень от звезды на храме точно укажет тебе на него.
– Зачем мне все это?
– Не перебивай! Вот, я уже и забыл, что хотел сказать.
Старик был плох. Он чуть живой стоял. Он еле мог говорить. Он тер лоб, старясь что-то вспомнить.
– Запомни, в писаниях жриц пещеры посоха было сказано: «Лишь тогда клафиды добьются богатства и процветания, когда возродится Братство народов Предгорья, когда настанет эпоха возрождения! А это начнется с того, как их святыня в восемь вечера восьмого числа восьмого месяца окажется в руках иноверца». А умирая Накней сказал своему последователю и ученику: «Спрячьте здесь посох, за ним придут. Восьмого числа, восьмого месяца, в восемь утра они начнут свой поход за ним, чтобы к восьми вечера им овладеть». Все! Не знаю, что больше сказать. Память отказывает мне. Помоги выйти наружу.
Такенхок подхватил под руку старика, они вышли из храма. Неподалеку от входа в святилище лежал большой камень, так же отполированный сверху, старик направился к нему. У камня он остановился, показал рукой на вторую дорогу или просеку, выходящую из леса к храму.
– Вам туда. Там вы нагоните свое войско. А мне сюда.
Старик легонько оттолкнул Такенхока, и с огромным трудом взобрался на камень, отвергаю чью-либо помощь.
– Что стоишь? Позови двух молодцов с лопатами.
Через минуту воины стояли у камня.
– Ройте рядом с камнем могилу. Мне отсюда уже не уйти. Да и не надо старому бывшему жрецу Золотой Звезды этого. Что стоите? Копайте!
– Как можно рыть могилу живому человеку? Ты за кого нас считаешь?
Судорога пробежала по телу Кнафея.
– Мое сознание уже почти мертво. Когда тень от звезды на шпиле храма коснется моей груди, будет мертво и мое тело. Ройте! А я хочу лежать вечно здесь, рядом с Убогим Орлом.
Такенхок бросил взгляд на тень, она была в метре от груди старика. Он кивнул, воины принялись копать. Немного углубившись, они наткнулись на кости, остановились, бросили взгляд на главнокомандующего.
– Что там? – неожиданно подал голос Кнафей.
– Кости. Кажется человеческие. Это останки Накнея? – Такенхоку стало не по себе.
– Нет. Это прежние усопшие жрецы этого храма, и другие жрецы клафидов. Закопаете их вместе со мной. Я думаю, они не будут сердиться тому, что я стал их соседом. А могилы Накнея нет. Когда он умирал, он сказал Алефтею, «Не дал мне творец возможности воспарить в небо, как это могли делать мои приемные родители. Так пусть мои останки после моей смерти испытают радость свободного полета. Сожгите меня, и развейте мой пепел по воздуху». Каждый клафид считает, что прах его нашел свой покой здесь, у камня. Поэтому мы, жрецы, мечтаем о том, чтобы нас похоронили у этого камня. А те, у кого нет такой возможности, мечтают, чтобы их прах в виде пепла прилетел сюда. Да… Там… В мешке…
Старик захрипел. Говорить он, видимо, больше не мог. Длинный монолог истощил его. Но он еще дышал.
Такенхок понял, что мешок, наверное, лежит в повозке. Он подошел к ней. Да, действительно, там был мешок. Он развязал его. Внутри лежало что-то типа черной, с золотыми искрами простыни. Видимо, погребальное укрывало.
Такенхох вернулся к камню. Один из воинов, стоявший не в яме, наверху, кивнул на лежащего старика. Тень от звезды лежала у него на груди. Такенхок подошел, взял руку жреца, она была еще теплой, но безжизненной. Старик не дышал. Его завернули в укрывало, аккуратно положили на дно свежей могилы и осторожно, руками, начали засыпать.
Такенхок сегодня лишь второй раз видел жреца, второй раз разговаривал с ним, но смерть старика серьезно подействовала на него. Он был подавлен. Как сильна их вера! Зачем тинкам разрушать ее? Не враги им сегодня клафиды, а они хотят поступить с ними, как с заклятыми врагами.
Обратная дорога к рядам своей армии так же не принесла неожиданностей. Его войско располагалась на ночной привал. До славного города Берглафа осталась половина светового дня перехода.

Рубрики: Рассказы
Метки: фантазия