Дневник обычного человека.

Автор: Геннадий, 17 Июн 2018

ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА

Речь докладывающего была непродолжительной но всеобъемлющей. По вине ли, по неосторожности ли, определенными лицами был произведен опыт над человеком, что правда было сделано, по его же просьбе. Опыт не был продуман до конца, поэтому дальше ситуация зашла в тупик. Если кто-то имеет, какие-либо идеи, что бы развязать затянувшийся узел, обращаться немедленно в комиссию.

Пилс получил указание на основе исторических работ по медицине разработать до мелочей теоретическую часть технологии удаления зуба. Хесслеру и Христу
было поручено изготовление медикаментов и инструментов.

Время бежало. Добровольцев не находилось. Начались четвертые сутки. Богатищев совсем, казалось, терял рассудок от боли. С его уст слетали совсем незнакомые для окружающих его слова. Как будто он забыл общедоступный язык, и общался со всеми на лишь ему понятном языке. Только слово «мать», по-видимому и осталось в его памяти из общепринятых ныне слов.

Пилса, Хесслера и Христа называли преступниками века. Требовали немедленного разбора их дела в комиссии. Призывали насильственного избавления от боли и восстановления разрушенного зуба в камере общего восстановления. Требовали смещения председателя с его кресла за нерешительность.
Мир ждал.
Нужно было что-нибудь решать.

На восемнадцать часов было назначено заседание комиссии общественного управления Земли.
В семнадцать тридцать в здание Института Медицины зашел высокий, крепкого телосложения мужчина, с волевым решительным лицом. Его проводили туда, где он был так необходим.
— Кто здесь Хесслер? — поинтересовался он у находившихся в камере Сергея сотрудников института.
— Я, — обернулся Дитмар.
— Еле-еле прорвался к вам! Народ на километр с лишним запрудил все пространство перед вашим институтом. У вас все готово?
— Что готово? — Хесслер не понимал незнакомого посетителя: — Кто вы?
— Я? Оонер. Адано Оонер. Хотя, конечно, вам мое имя ничего ней говорит. Я диспетчер с астероида АС-45011. Прилетел вчера по делам на Землю. Еще в полете узнал о ваших сложностях. Могу предложить свою помощь. У вас все готово?
— Сложностях? Вы о каких сложностях? О больном зубе? Так вы можете удалить этот чертов зуб? Вернее то, что осталось от зуба? — наконец- то дошло до Хесслера.
— Да. Если вы позволите, я воспользуюсь при операции небольшим приспособлением типа автономного дыхательного аппарата. У меня нет гарантии, что выведенный вами «зубной микроб» не заразен. А для меня это небезопасно. Знакомить меня ни с чем не надо. Со всеми выкладками Пилса я ознакомился еще по дороге сюда. Потерпи, друг! Потерпи немного!
Последнее было адресовано уже Богатищеву.

Оонер взял инициативу на себя. Помог подняться похудевшему, с бледным, изнеможенным лицом Сергею, усадил его в специально изготовленное и установленное в этой камере кресло. Продезинфицировал руки.

Связь с камерой общего восстановления организма, которая по желанию Богатищева, натуральным образом стала для него камерой пыток, была почти с каждым домом на Земле.

От всеобщего облегченного вздоха, томившихся в ожидании у экранов людей, после того, как «исторический зуб» звонко стукнул о дно металлической урночки, вздрогнули сейсмографы даже в сейсмически спокойных районах планеты.
Боясь ошибиться в благополучности выполненной операции, люди не спешили отходить от экранов. Всматриваясь в лицо больного, они желали усмотреть в нем первые симптомы выздоровления.
И вот наконец лицо Сергея начало приобретать розоватый оттенок. Глядя на него, можно было сделать вывод, что состояние больного улучшалось чуть ли не с каждой секундой. Глаза засветились осмысленностью, опухоль щеки начала опадать прямо на глазах.

Сергей впервые за эти четыре улыбнулся. Ослабленный болезнью он, не поднимаясь со своего спасительного кресла, слабо пожал руку диспетчеру с астероида.
— Спасибо! Спасибо, дорогой Адано! Еще бы полчаса и меня бы насильно оздоровили камерой. Мне удалось выстрадать то, что пришлось пережить ему, моему герою. И теперь я понимаю его. А ведь до моего самозаражения, за один тот отрывок из письма, я хотел его провести в своей книге чуть ли не злодеем. А он, все-таки, неплохим парнем был. Но зуб… По-моему эта бесконечная боль может любого довести до чего угодно. А теперь, зная, что меня видит и слушает огромная масса людей, я хочу сделать официальное заявление. Все, что случилось со мною, произошло исключительно по моей вине. Я прошу, даже не прошу, а требую, не привлекать к ответственности всех тех, кто был причастен к моему делу. В своих страданиях повинен лишь я сам. И если я причинил своими действиями страдания другим, я готов нести за это ответ.

Прошло немного времени, и люди, взбудораженные историей с больным зубом, постепенно успокоились. Герой этого эпизода Оонер, отбыл на свой астероид. Богатищев решением комиссии по расследованию нарушений морального кодекса занял место Тточа, который все-таки добился смягчения его наказания.
Сергей за время своего одиночества на атолле написал книгу. Нет, не историческую над которой он работал до всем известной истории. А автобиографическую книгу, с простым названием — «Как у меня болел зуб». Без права ее распространения всеми видами общественной информации. Книгу можно было издать только, как книгу, в полном понятии этого слова.

И это издание произвело фурор. Все существующие автоматы по производству книг, работали на полную мощность. Книгу, желающие ее приобрести, выхватывали «горячими пирожками» прямо из машин.
Сергей в своей работе описал подробно каждую минуту своей болезни, каждую мысль, промелькнувшую в его голове за то время, каждый оттенок своих ощущений. Человечество вновь страдало вместе с Сергеем. Переживало снова и снова всю его боль, все его муки и душевные и физические. Чтение эпидемией охватывало человечество.

Хесслер, немного уже привыкший к тому, что при болезни Богатищева он находился в центре всеобщего внимания, в последнее время, не отягченный серьезно работой, скучал.
«Себе, что ли привить чего-нибудь эдакое?»- думал он, зная наверняка, что не станет этого делать. «Скорее бы смениться, да махнуть куда-нибудь. Или с Христом, что ли поговорить, авось чего-то вдвоем придумаем. А то тоска заест.»

Смена кончалась в восемь утра. В семь сорок пять в здание Института медицины вошел молодой человек с книгой под мышкой.
— Вы Хесслер? — спросил он поднявшегося навстречу Дитмара.
— Я. По-моему, меня в лицо теперь знают не только на Земле, но и далеко за ее пределами. Чем могу быть вам полезен?
— Я хочу заболеть гриппом!
Сердце Хесслера участило свой ритм, ноги же почему-то ослабли. Он осторожно приблизился к креслу и сел в него.
«Надо попросить Христа, чтобы недельку подержал меня в камере, работающей в полную мощность.»- пронеслось у него в голове: — «Ёще один такой сюрприз, и конец Хессу!»
— Вы не можете мне отказать! Чем я хуже Богатищева?
— Ну что же, хорошо, я вас понял, только повторите, пожалуйста, чем же вы хотите заболеть?
— Гриппом’ Через два «П».
— Где вы это раскопали?
— Здесь, — посетитель протянул Хесслеру, принесенную с собой книгу, — В одной из старых книг Богатищева.

СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА

Рубрики: Реклама.
Метки: фантастика